А затем, в свете прожектора, Чавис увидел, что из бурунов выходят более крупные существа. Они были немногим выше человека и ползли вперед с помощью пары толстых, покрытых хитином когтей. Их тела смутно извивались. Вокруг них потрескивали маленькие разряды электричества.

Они рванулись вперед странным, загребущим ходом, пронесясь через оставшихся шипастых существ и врезавшись в отпрысков. Чавис почувствовал, что всё его тело неконтролируемо содрогается, когда создания нанесли тяжелый электрический удар. На миг его мышцы отказались повиноваться ему, и он выронил нож. Затем он осознал, что лежит на спине, а когти пытаются сорвать с него броню. Бедро пронзила резкая и ужасная боль.

С большим усилием Чавис впился пальцами в бок твари, сжал полную горсть ворвани [3] и потянул. Разверзлась окаймленная хрящеватой тканью рана, залив все тело темпестора вонючими жидкостями. Существо издало пронзительный крик и рухнуло без движения.

Чавис столкнул с себя труп и поднялся на ноги, не обращая внимания на боль в раненом бедре. Его дисплей замигал разнообразными сигналами; желтым обозначались отпрыски, которых ранили несерьезно, красным — которых было уже не спасти. Также он отметил, что в борьбу включилась Марджин. Она прицепила к стволу своего болтгана несоразмерный штык и с его помощью разрубала тела атакующих существ.

Ульрих расстреливал из пистолета ещё одну группу водных ужасов, которые тащились и скользили к прожектору. Казалось, будто все живые существа «мировой волны» вышли на берег, чтобы полакомиться ими.

— Огневую поддержку на линию воды! — прокричал в вокс Чавис.

На крышах обоих «Тауроксов» находились пушки, призванные разносить на части легкую технику и тяжелобронированную пехоту. Именно ими и начали обстреливать пляж Эрдон и Катон. С каждым взрывом вверх взлетали конусы гравия и воды. А сверху сыпались куски панциря и жировой ткани.

Ещё одно когтистое существо прыгнуло к Чавису. Тот выхватил пистолет и пристрелил создание прежде, чем оно успело ударить его током. Теперь повсюду вокруг них был океан, полностью скрыв тела павших и намочив уцелевших почти по пояс. От прожектора разлетались искры, и спустя минуту тот вышел из строя. Вновь нахлынул красноватый свет Иксоя.

Меч Ульриха блестел в лунном свете, когда он наносил рубящие и колющие удары. Его пальто порвалось в плече, а половину лица перекосило. Вокруг него плавали тела мёртвых созданий.

Марджин первой увидела это. Она как раз закончила разрубать пополам одно из шипастых существ, и стояла спиной к спине с одним из отпрысков. Его шлем потерялся, а одна из рук была сильно искалечена. На них упала тень, и женщина посмотрела наверх, чтобы увидеть, что её отбросило.

Из «мировой волны» поднялось дерево. По крайней мере, такого было её первое впечатление: дерево, чей широкий ствол покрывала кора цвета высохших струпьев. Сотни его ветвей кремового цвета крутились и дергались, растягиваясь по лику луны. Некоторые из них оканчивались когтями, не уступавшими в размерах «Тауроксу».

Тело женщины невольно затряслось, когда её осенило. Это было не дерево. Это было огромное щупальце. К тому же от него отрастали мириады других щупалец.

Один за другим, Чавис, Ульрих и оставшиеся отпрыски увидели это, и, несмотря на их разное происхождение, все они потеряли дар речи. Отпрыски остановились лишь на доли секунды, после чего вновь сосредоточились и продолжили отбиваться от нападавших.

Однако Ульрих, несмотря на все свои опыт и подготовку, стоял, безмолвно разинув рот.

Это Шелса, — смутно подумал он. — Нет, хуже: это всего лишь часть Шелсы.

Все его ожидания разлетелись на части, и на смену им пришел чистый ужас. Все мысли о том, что существо удастся захватить полностью, исчезли. Единственное, что его заботило на данный момент — выживание.

Воздух наполнился шипением, и до группы добралась полная мощь приливного вала. Из массы океана Лисиоса поднималась волна, больше любой, приходившей ранее. В красном свете Иксоя вода казалась пурпурной. Вдоль края волны заблестели белые барашки.

— Император, спаси нас, — прошептала Марджин.

Волна достигла своего пика и начала падать. Она ударила в прибрежные камни с силой урагана, без труда поглотив их. Стена воды покатилась к людям, и из её пенящегося гребня показалось чудовище. Тварь с эластичной, призрачно-белой кожей, выползшая из самых глубоких глубин. Форма её головы напоминала какую-то гигантскую рыбу. Её пасть была полна зубов, длиной не уступавших мечам. Глаза светились ярко-желтым, а вниз по спине сбегал ряд шипов. Никто не мог сказать, где она кончалась; тело твари скрывалось в бурлящем океане.

— Всем отпрыскам, — выкрикнул в вокс Чавис, — протокол ликвидации!

Эрдон и Катон продолжили поливать береговую линию снарядами. Гигантская тварь взревела от попаданий. Один её глаз взорвался, залив пейзаж студнем. Изогнув шипы на спине, она с силой вышедшего из под контроля поезда поплыла вперед. Тварь полностью проглотила двух отпрысков, сбила в воду прожектор и, в заключение, врезалась своей луковицеобразной головой в бок «Таурокса» Катона. Боковую дверь смяло полностью. Транспортер покачнулся, но не опрокинулся.

Марджин, Ульрих и Чавис начали стрелять в неё, но всё их оружие, похоже, не возымело никакого эффекта. Эрдон послал в тварь ещё один снаряд из своей боевой пушки. Посередине её тела разверзлась рана, из которой полилась жирная кровь.

В ответ на это чудовище поднялось, словно собирающаяся нанести удар кобра, и обрушило весь свой вес на крышу транспорта Чависа. Отсек водителя смялся, а передние гусеницы просели. По воксу отпрыски слышали кричащего в агонии Катона.

Чудовище вновь поднялось. Оно зажало в своей пасти всю переднюю половину транспорта и сильно встряхнуло его. Во все стороны полетели куски механизмов и металлической обшивки. После чего чудовище, удовлетворенное своей добычей, начало уползать обратно в океан, унося с собой сплющенный «Таурокс».

— Убейте его! Убейте его! — кричал Чавис.

В ответ Эрдон выпустил в отступающее чудовище ещё три снаряда. Два из них нашли свою цель, открыв на шкуре твари ещё больше зияющих ран. Та же со всплеском ускользнула обратно в океан.

Бессвязные крики отпрыска Катона стали ужасными звуками утопающего. К счастью всех тех, кто мог это слышать, мучения его были недолгими.

Марджин с Чависом отпихали ногами в стороны несчетное число мёртвых существ. На ноги поднялись четыре отпрыска. Остальные либо погибли, либо пропали, когда их тела смыло в море.

Теперь, когда маяк был уничтожен, число выскакивающих из океана существ заметно сократилось. Волны продолжали вздыматься над камнями, но и они также уменьшались в размерах. И тем не менее, ничего ещё не кончилось.

Оставшиеся шипастые твари запустили ещё один град отравленных шипов, которые безвредно отскочили от брони отпрысков. Чавис пристрелил троих. Четыре оставшихся у него бойца присоединились к нему и начали расстреливать стаю из лазганов.

Марджин быстро вставила новый магазин в свой болтер и тоже открыла огонь. Ещё две когтистых твари разлетелись на части. Когда полумёртвый шипастый зверь попытался укусить её за ногу, она насмерть раздавила его своим каблуком.

Снаряды из пушки Эрдона превратили береговую линию в покрытый выбоинами лунный пейзаж. Кратеры наполнились морской водой и искромсанными кусками мяса. Наконец он перестал стрелять, ибо на пляже больше не осталось целей.

Чавис смотрел, как его люди заливают лазерным огнем последнее шипастое существо. Он убрал в кобуру свой болт-пистолет и произнес в вокс:

— Эрдон, территория зачищена. Бери аптечку и живо сюда.

Ульрих стоял несколько дальше вниз по берегу, где вода ещё доходила до колена. Его взгляд был устремлен в пространство за камнями. Более ни одно существо не выползало на берег. Порез на лице горел от смеси яда и соли. По его приблизительным оценкам, погибло десять или одиннадцать человек, оставив его лишь с полудесятком отпрысков и диалогусом. Один транспорт потерян, а всё его оборудование повреждено, либо полностью уничтожено. Но хуже всего этого то, что Шелса исчезла из виду. «Мировая волна» двигалась дальше, минуя плато и продолжая свое неостановимое кругосветное плавание по Лисиосу.